Насколько нам известно, вы сейчас на Гавайях. Сколько времени там находитесь и с кем?
– Я нахожусь здесь уже два года с семьей. У нас один ребенок, так что здесь мы втроем. Ранее, перед пандемией, мы жили в Калифорнии, но потом решили перебраться на Гавайи. Это относительно близко, одна страна. Решили просто попробовать и посмотреть, что из этого выйдет. Нам все нравится. Остров очень отличается от Калифорнии: здесь другой ритм жизни, более спокойный.
Но, честно признаться, я скучаю по креативной энергии Лос-Анджелеса или каких-то других больших городов. Иногда на Гавайях все происходит слишком медленно, поэтому приходится искать движение. Музыкальная эстрада тоже несколько отличается от той, к которой я привык. Поэтому в каком-то роде это – вызов. Остров расположен очень далеко от Финляндии, где я родился. Ранее много путешествовал с группой, а сейчас приходится прикладывать усилия, чтобы добраться туда.
Как проводите время с семьей на Гавайях?
– Сегодня мы с сыном были на пляже и взяли с собой водные пистолеты. В последнее время я очень много работал, поэтому решил взять пару выходных. Потом снова отправлюсь в путешествие, будем записывать музыку в Америке и Европе. Поэтому, когда я здесь, стараюсь проводить время с семьей. Иногда хорошо просто отдыхать.
Моя работа часто вызывает стресс. Она мне нравится, но есть понятие, что мне всегда нужно быть лучшим, нужно работать на пределе возможностей. Поэтому я стараюсь заниматься чем-то новым. Например, йогой, чтобы расслабить разум и тело. Также медитирую и в целом пытаюсь найти баланс в этой сумасшедшей жизни, которая у меня есть. Пробовать новые вещи – всегда интересно.
Сейчас вы работаете над новой музыкой. Как, думаете, она будет отличаться от предыдущих альбомов? Какие будут настроения?
– В нашей музыке всегда есть так называемая Rasmus-ДНК, очень узнаваемая. Но записывать этот альбом было довольно сложно, потому что мы работали над ним в пандемию и почти закончили. У нас не было возможности путешествовать вместе и находиться рядом, поэтому каждый работал над своей частью удаленно. Я сам записывал вокал здесь, на Гавайях, музыканты – в Австралии и Великобритании. Поэтому мы в каком-то роде пытались закончить альбом на экране ноутбуке, и это хреновая работенка. Я привык к тому, что мы проводим время с ребятами, а потом, когда приходит чувство, начинаешь делать музыку. Но когда ты пытаешься решить вопросы по телефону, все становится очень серьезно. Было сложно.
Это все добавило некоторый слой грусти на новые песни. Кроме того, что люди находились далеко друг от друга, мир сходил с ума. Все испугались. Никто не знал, что будет дальше из-за вируса. Это, конечно же, повлияло на альбом, но также стало его темой. Я смог вдохновиться ситуацией и отвратительным фактом происходящего (смеется). Пытался написать песни. Получилось хорошо.
Ирина Горовая показала впечатляющие формы в лосинах: с кем проводит тренировку
А как пандемия повлияла на мир рок-музыки в целом?
– Думаю, после того, как у людей забрали определенные вещи, они начали больше ценить их. Например, концерты. Мне кажется, когда мир снова откроется, и появится возможность снова посещать шоу, люди получать море удовольствия от них, увидятся, будут обниматься. Мы также скучаем по гастролям. Это ведь лучшее, что есть. Просто проводить время с моими лучшими друзьями, выступать на концертах, встречать поклонников и заряжаться их сумасшедшей энергетикой. Туры – это и путешествия. Ты видишь разные города и проживаешь лучшую жизнь.
Мне кажется, все хотя бы будут ценить то, что мы имеем.
Что касается музыки. Должно быть много артистов, написавших сотни песен и выливших в них свои чувства. Минувший год был сложным для каждого, особенно для музыкальной индустрии. Много артистов живет на деньги, которые получают с концертов. В частности, те, кто не имеют лицензионные платежи. Также пострадали и другие: звукоинженеры, специалисты по свету, водители… все, кто имеет отношение к созданию концертов. Это очень грустно. Пандемия сильно ударила по нам. Но лично я – везунчик. У меня все хорошо. Не могу жаловаться, что застрял на Гавайях.
А как перенесли пандемию в вашей семье? Как она повлияла на вас на ментальном уровне?
– Лично мне было сложно. Я привык к тому, что календарь всегда полный, потому что люблю свою работу. Хотя даже не могу назвать ее так, это – мое хобби, на котором я зарабатываю. Мне нужно знать, что что-то запланировано на завтра и на следующую неделю. И внезапно это все остановилось. На Гавайях были достаточно строгие правила на несколько недель, что хорошо. Но все закрыли, пришлось оставаться дома. Было страшно и сложно пережить это на ментальном уровне. Также и для моей семьи. Это повлияло на всех. Если кому-то плохо, плохо всем.
Но как артист я позволяю себе чувственно относиться к каким-то вещам, потому что в каком-то роде мне это нравится, получаю вдохновение таким образом. Всегда остаюсь открытым. Если что-то плохое случается, это сильно задевает меня. И наоборот: если что-то хорошее случается, я по-настоящему чувствую это.
Спустя какое-то время понял, что мне всегда нужно быть занятым. Поэтому я начал YouTube-канал «Bedroom Sessions», где публикую каверы на песни. Это хороший способ оставаться на связи с поклонниками, получить заряд вдохновения и избавиться от беспокойства. Я могу исцелить себя тем, что записываю музыку.
Из всего творчества группы какие песни можете назвать лучшими?
– Мне больше всего нравится играть в живую «Funeral song». Балада, просто струны и мой вокал. Очень простая. Но из важных я бы назвал «In the shadows». Вообще, она была в пятом альбоме. То есть у нас уже были диски, мы гастролировали в Финляндии, а потом у нас наконец появился этот грандиозный мегабольшой мировой хит, и я благодарен за эту песню. Некоторые артисты говорят, что не любят свои хиты, но мне этот очень нравится. Он помогает нам расти, все еще живет. И я всегда благодарен за треки, которые становятся хитами, потому что их очень сложно получить. Особенно сейчас, когда существует столько музыки. Один шанс на миллион.
Сильно ли музыка изменилась со времен, когда вы начинали творческий путь?
– Да, она во многом изменилась. 20 лет – это большой срок. Но большинство из них произошли за последние 10, когда появился интернет, стриминговые сервисы и так далее. Теперь есть доступ к любой музыке, которая только существует. Звукозаписывающие лейблы изменили бизнес-модель, а для молодых артистов это – лучший мир. Если у последних нет денег, они просто пишут песню и выкладывают ее в социальных сетях. Люди найдут этот трек, послушают и поделятся им. И внезапно он становится больших хитом без какого-либо бюджета. В этом заключается красота этого нового мира, он мне нравится. Даже если у человека есть талант, может, ему не по карману услуги большой студии, но он все еще в силах чего-то достичь. В этом новом музыкальном мире люди решают, что им нравится. Уже нет так много маркетинга.
Наталья Валевская залезла на стол: уселась поудобнее и показала себя с лучшей стороны
Также люди начали чаще посещать живые выступления. Не только концерты на больших аренах и стадионах, а просто открывают молодых артистов в маленьких клубах. Перед карантином сфера живых выступлений цвела.
После 20 лет в музыкальной индустрии какой главной мудростью о ней вы бы могли поделиться?
– Никогда не стоит слушать людей из индустрии. Попытайся использовать все инструменты, чтобы самостоятельно продвигать творчество. Попробуй контролировать его. Потому что ты – артист, а они просто хотят построить бизнес с тобой. Поэтому всегда будь сфокусированным и делай что-то, что действительно нравится, заставляет плакать или смеяться; что-то, что сильно влияет на тебя. И если ощущаешь восторг от своей работы, есть вероятность, что она понравится и другим. Просто будь настоящим, это самое главное.
Напомним, ранее Мэтт Деймон ответил на вопрос журналистки Clutch на Каннском кинофестивале - рассказал, как помогал коллеге на съемках в тюрьме.
Смотри видео The Rasmus & Apocalyptica:
Больше интересных материалов можно прочитать на clutch.ua.
Подписывайтесь на наш youtube-канал Клатч Онлайн и Клатч Старс.
